Почему мы обманываем себя?

Недавно я услышал, как мой брат рассказывет историю о потрясающей плотине, которую я спроектировал и построил на ручье позади нашего дома. Образовавшийся резервуар обеспечил десятки часов детских игр для окрестных детей. Это был инженерный триумф!

Проблема в том, что в версии моего брата, это был он, кто разработал и построил плотину. Все это было его идеей.

Я был потрясен! Как его память могла настолько подводить его?

Мы склонны думать о наших воспоминаниях, как о точном воспроизведении реальности. «Я помню это четко, как будто это произошло вчера».

Но мы часто ошибаемся, особенно, когда воспоминание связано с чем-то важным для нас. Мы можем сказать, что наша человеческая память является врагом истины. Эта проблема особенно ярко выражена в отношении эмоциональных переживаний — того времени, когда нам было больно, или с нами плохо обращались.

В любом случае, память ближе к творческому рассказу, чем к историческому образу. Мы выбираем несколько восприятий и связываем их вместе с нашими собственными мыслями и предположениями, чтобы создать историю, которая имеет смысл для нас.

Обычно мы рассказываем истории, которые выставляют нас в положительном свете и заставляют наших врагов выглядеть плохо. Мы меняем историю в важных моментах, не понимая, что делаем это.

Мне нравится, что сказали два известных психолога:

«Между сознательной ложью, чтобы одурачить других, и бессознательным самооправданием, чтобы обмануть себя, существует удивительная серая область, контролируемая ненадежным, корыстным историком — памятью. Воспоминания часто обрезаются и формируются в сторону сконцентрированного на себе уклона, который размывает края прошлых событий, смягчает виновность и искажает то, что произошло на самом деле… Со временем, когда корыстные искажения памяти вступают в силу, и мы забываем или переиначиваем прошлые события, мы можем постепенно поверить в нашу собственную ложь» (Таврис и Аронсон, «Совершенные ошибки (но не мной)», 2007 г., стр. 6).

Мы обманываем себя, не зная, что делаем это. Мы лжем, чтобы защитить наше восприятие самих себя.

Джонатан Хайдт, блестящий социальный психолог, отметил:

«Мы все совершаем эгоистичные и недальновидные поступки, но наш внутренний адвокат гарантирует, что мы не обвиняем самих себя или наших союзников в них. Поэтому мы убеждены в нашей собственной добродетели, но быстро видим предвзятость, жадность и двуличность в других. Мы часто правы по отношению намерений других, но по мере обострения любого конфликта, мы начинаем сильно преувеличивать, мы плетем историю, в которой чистая добродетель (наша сторона) находится в битве с абсолютным пороком (их)» («Гипотеза счастья», 2006 г., стр. 73).

Понимание того, что наши воспоминания ошибочны, может помочь нам понять, почему обиды могут тлеть десятилетиями, почему отношения разваливаются, и почему во время семейных встреч случается так много разногласий. Мы уверены, что наши истории верны, даже если они противоречат опыту других людей в нашей жизни.

Но есть ли какая-нибудь заслуживающая доверия истина?

Если мы смиренны, у нас может возникнуть искушение впасть в отчаяние. «Могу ли я вообще доверять моим воспоминаниям? Я был так уверен, что они точные!»

Но вместо того, чтобы отчаиваться, лучше быть открытым. Когда мы признаем, что у нас есть только одна точка зрения на историю, и что мы заполнили пробелы своими собственными представлениями и предпочтениями, мы можем быть открыты к историям других людей. Мы можем спросить: «А как вы это помните?»

Прекрасный пример этого привел Джозеф Смит. Он сказал, что «когда неприятель рассказывал скандальную историю о нем, что происходило достаточно часто, прежде чем вынести решение, он делал паузу и возвращался в разуме к тому времени и месту, а также к ситуации в истории, чтобы понять, не было ли это какое-то неосторожное слово или поступок, который заложил бы блок, на котором была построена эта история. Если он обнаруживал, что сделал это, он говорил, что тогда в своем сердце он прощал своего врага и выражал благодарность за то, что получил предупреждение о слабости, о существовании которой он не подозревал» (Джесси У. Кросби, Андрус и Андрус, 1974 г., «Они знали пророка»).

Принимайте это к сведению, когда начинаете копаться в своих воспоминаниях с определенной целью, независимо от того, состоит ли цель в том, чтобы оправдать себя или осудить кого-то другого. Смягчите свои воспоминания состраданием. Признайте, что люди, которые причиняли нам боль, возможно, делали лучшее, что могли, насколько они это понимали. Признайте, что наши собственные мотивы часто несовершенны.

Заповедь Иисуса любить друг друга включает в себя готовность видеть добро в других, слушать их, учиться у них и прощать их за то, что они тоже люди, как и мы.

Бог не собирается использовать наши воспоминания, чтобы убедить людей в том, насколько они ужасные. Он будет использовать память, чтобы сохранять доброту и счастье — чтобы помнить Его священные дары. Следите за возможностями сохранять доброту и сострадание к несовершенству.

Оригинал статьи был опубликован на сайте Meridian Magazine. Автор Уоллес Годдард. Переводчик Елена Шэннон.