Почему вообще что-нибудь существует?

Либо вселенная — под которой я в данном случае подразумеваю совокупность, полноту всего сущего — существовала всегда в той или иной форме, простой грубый факт, который не требует и не допускает объяснения, либо она как-то возникла. Космологическая теория «Большого взрыва», преобладающая в последние десятилетия, предполагает, что известная нам Вселенная начала существовать приблизительно 13,8 миллиарда лет назад.

Здесь, кажется, существует два варианта: либо ничто привело к возникновению известной нам вселенной, либо что-то заставляет вселенную существовать.

Имея это в виду, в игру вступает так называемая систематическая теология (Калам), получившее свое название от средневековых арабских мусульманских философов. Один из ее ведущих современных защитников, протестантский философ-евангелист Уильям Лейн Крейг, обычно излагает ее в виде простого дедуктивного доказательства в следующем направлении:

  1. Все, что начинает существовать, должно иметь причину.
  2. Вселенная начала существовать.
  3. Следовательно, у вселенной должна быть причина.

Иудео-христианские священные писания никогда не колебались в том, чтобы дать определение этой причине:

«Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть» (От Иоанна 1: 3).

«Ибо Им создано все, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое: престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли, — все Им и для Него создано» (К Колоссянам 1: 16).

(См. также такие отрывки, как Бытие 1: 1; Псалом 8: 1-3; 19: 1; 95: 3-6; 115: 15; К Римлянам 11:36; 1-е Коринфянам 8: 6 и К Евреям 1: 2)

Но с научной точки зрения вопрос не решен. В 1994 году в журнале «Американский Ученый» известный физик и космолог Стэндфордского Университета Андрей Линде писал:

“Первая и основная проблема — это само существование большого взрыва. Можно задаться вопросом, а что было раньше? Если бы тогда не существовало пространства и времени, как все могло появиться из ничего? Что возникло первым: Вселенная или законы, определяющие ее эволюцию? Объяснение исходной сингулярности — где и когда все это началось — по-прежнему остается самой сложной проблемой современной космологии” (Андрей Линде, «Самовоспроизводящаяся инфляционная Вселенная», журнал «Американский ученый», выпуск 271 [ноябрь 1994 г.], стр. 48).

Возможно, именно по этой причине сэр Джон Мэддокс (1925-2009), британский химик-теоретик, ставший впоследствии физиком и проработавший в общей сложности двадцать два года редактором «Природы», одного из самых престижных научных журналов в мире, назвал теорию большого взрыва «совершенно неудовлетворительной позицией на происхождение Вселенной» (Джон Мэддокс, «Долой Большой взрыв», журнал «Природа», выпуск 340 [10 августа 1989 г.], стр. 425).

Однако многие видят в Большом взрыве и плодородной упорядоченности космоса, которая возникла в его результате, показатель существования Бога. Например, Ричард Суинберн (р. 1934), выдающийся философ, долгое время связанный с Оксфордским университетом, задает важный вопрос и отвечает на него в свете традиционного господствующего философского теизма:

«Зачем вообще верить, что Бог существует? Мой ответ таков: предположение о существовании Бога объясняет, почему вообще существует мир… и многое другое. Фактически, гипотеза о существовании Бога целесообразная для всего нашего опыта и работает лучше, чем любое другое объяснение, которое можно выдвинуть. И это основание для того, чтобы верить в ее истинность» (Ричард Суинберн, в «Доказательствах за Бога», стр. 229–238, в Терри Мите и Ричарде Флю, издание «Существует ли Бог?» [Сан-Франциско: Харпер, 1991г.], стр. 229).

Арно Пензиас, один из лауреатов Нобелевской премии по физике в 1978 году и соавтор вместе с Робертом Уилсоном открытия космического фонового излучения, подтверждающего теорию Большого взрыва, прокомментировал:

«Астрономия подводит нас к уникальному событию ­— Вселенной, созданной из ничего, с очень тонким балансом, необходимым для обеспечения условий, требуемых для существования жизни, и с основным (можно сказать «сверхъестественным») планом» (Арно Пензиас, цитируется в изданиях Генри Маргенау и Рой Абрахам Варгезе, ред., «Космос, Биос, Теос: размышления ученых о науке, Боге и происхождении Вселенной: жизнь и человек разумный» [LaSalle, IL: Open Court, 1992] , 83.)

Покойный ученый НАСА Роберт Джастроу (1925-2008), который большую часть своей жизни называл себя религиозным агностиком, заметил:

«Существенные элементы в астрономических и библейских повествованиях Книги Бытия одни и те же: цепь событий, ведущих к появлению человека, началась внезапно и резко в определенный момент времени, во вспышке света и энергии… Для ученого, живущего верой в силу разума, история заканчивается дурным сном. Он взошел на гору невежества; он собирается покорить высшую вершину; и когда он перелезает через последнюю скалу, его встречает группа теологов, которые сидят там веками» (Роберт Джастроу, «Бог и астрономы», 1978г.)

Однако, как также заметил Джастроу, теистические интерпретации Большого взрыва встретили сопротивление, и он без колебаний заявил, что это сопротивление в некоторых случаях носит псевдо-религиозный характер:

«В науке есть своего рода религия… Религиозная вера ученого нарушается из-за открытия того, что мир возник в условиях, когда известные законы физики недействительны, и как продукт сил или обстоятельств, которые мы не можем обнаружить» (Роберт Джастроу, «Бог и астрономы» [Нью-Йорк: Нортон, 1978г.], стр.113–114).

Генетик и биолог-эволюционист Ричард Левонтин, ныне заслуженный научный сотрудник имени Александра Агассиса в Гарварде, служит иллюстрацией позиции Джастроу. Он высказался очень интересно в начале 1997 года:

«Мы встаем на сторону науки, несмотря на очевидную абсурдность некоторых ее концепций… потому что у нас есть предварительная приверженность, приверженность материализму. Дело не в том, что методы и научные институты каким-то образом заставляют нас принять материальное объяснение феноменального мира, а, напротив, нас принуждает наша теоретическая приверженность материальным причинам… независимо от того, насколько это интуитивно противоречиво, насколько загадочно для непосвященных. Более того, этот материализм абсолютен, потому что мы не можем допустить появления Божественного опыта» (Ричард Левонтин, «Миллиарды и миллиарды демонов», Нью-Йоркский обзор [9 января 1997 г.], стр.31).

Скотт Тодд, в то время иммунолог Университета штата Канзас, сформулировал эту позицию еще более кратко в письме в журнал «Природа» от 1999 года:

«Даже если все данные указывают на разумного дизайнера, такая гипотеза исключается из науки, потому что она не практична» (Nature 410 [6752]: 423 [30 сентября 1999 г.]).

Однако теисты не сдаются. Отвечая на общепризнанно доминирующее естественнонаучное мировоззрение, британский физик-теоретик сэр Джон Полкингхорн, бывший президент Королевского колледжа в Кембридже, замечает, что существует «возможное объяснение равной интеллектуальной почтенности — и, на мой взгляд, большей ясности». И это то, что «этот единый мир – такой, какой он есть, потому что это творение воли Создателя и соответствует Его личным причинам» (Джон Полкингхорн, One World [SPCK, 1986г.], стр.79-80.)

Оригинал статьи был опубликован на сайте Meridian Magazine.

Автор: Дэниел С. Петерсон.

Переводчик: Елена Шэннон.