Религия просто больше не популярная. И она не только больше не популярная, но религия душит нас, как цивилизацию. Именно такое отношение я слышу от многих моих современников, представителей поколения 2000-х.

Это то, чему мы учимся в школах, благодаря средствам массовой информации, в интернете и во время разговоров с друзьями. Нам говорят, что верить в эти древние сказки и пытаться жить согласно им, означает невежественно тратить наши существование и лишать себя жизни «по полной». Тысячелетники, предсказуемо, обычно просто не думают о религии.

Само понятие «религия» имеет интересные предпосылки. Оно происходит от латинского слова, означающего «перевязывать» или «воссоединять». Религия подразумевает «воссоздание» или «воссоединение» людей с Богом, Творцом или мудрым дизайнером.

Она не может быть такой уж плохой, не так ли? Ну, может быть, вы сомневаетесь по поводу того, кому и чему поклоняться, и как мы должны это делать.

На мой взгляд, самая большая проблема, с которой сталкиваются представители поколения 2000-х — это путаница. Мы — поколение, живущее в состоянии величайшего замешательства, которое когда-либо видел этот мир. Так много конкурирующих голосов существует в этом информационном веке. Более пожилой конец тысячелетнего спектра, в буквальном смысле, наблюдал за тем, как интернет и социальные сети становятся реальностью. Мы стали более умными и одновременно более сбитыми с толку. Более обеспокоенными. Более грустными. Более завистливыми.

Я считаю, что смятение, с которым сталкиваются многие тысячелетники прямо сейчас, можно было бы устранить, просто вернувшись назад ко Христу, дав Ему шанс, присоединившись к тому, что Он начал 2000 лет назад, и обретя чувство божественной цели, которая выходит за пределы этой жизни.

Я никогда не забуду тот жуткий, колючий, раздражающе резкий звук, который издавал наш компьютер каждый раз, когда мы использовали телефонную линию, чтобы присоединиться к интернету на несколько минут в день. В те дни существовало не очень много веб-сайтов или различных голосов в интернете. Тогда изучение Священных Писаний, преклонение колен для молитвы и поиск руководства у родителей и мудрых пожилых церковных руководителей казались гораздо более распространенными.

Но потом что-то изменилось. Мир начал полагаться на другого бога для ответов на их самые глубокие вопросы. Вариант этого нового бога приобрел форму гигантской паутины. Всемирной паутины.

Эта сеть дала много хорошего, но в то же время, что, возможно, куда более пагубно — души мужчин и женщин запутались в этой сети. Завязли… и застряли. Смущенные и парализованные.

Мы постепенно стали более похожими на тех знатоков-греков, «всегда учащихся и никогда не могущих дойти до познания истины». Мы стали похожими на людей Афин, которые, как описывал их Павел, «ни в чем охотнее не проводили время, как в том, чтобы говорить или слушать что-нибудь новое».

Молодые любопытные умы тысячилетников, которые просто искали ответы, стали основными потребителями тысячи конкурирующих и убедительных голосов. Мы прокручиваем, и прокручиваем, и прокручиваем — мы просто ищем что-то новое, чтобы услышать, или что-то новое, чтобы рассказать.

Как мир, и как поколение, что бы мы ни делали, чтобы быть счастливыми, из этого, похоже, ничего не выходит.

Между тем, самые мудрые и крепкие голоса отодвигаются на второй план, а концепция религии — или связь с невиданной исторической фигурой из прошлого — становится все более и более невероятной.

И какая же это печальная, печальная вещь. Потому что тысячелетники имеют подходящие сердца для идеологий. У нас есть подходящие сердце для того, чтобы помогать людям. У нас есть сердце для религии… для примирения и для любви к ближним. Только мир и его конкурирующие голоса говорят им, что они слишком умны, слишком просвещены и слишком образованы для такой глупости.

Тысячелетники созданы для религии. Их сердца устроены и сочетаются с идеологией Христа больше, чем какое-либо другое поколение, которое я когда-то изучал. Но, к сожалению, эти сердца не используются так, как должны — они используются только для временных целей, а не как и временные, и вечные цели.

Так много тысячелетников помогают в приютах для бездомных, добровольно принимают участие в различных течениях и благословляют людей своим служением. Но они в то же время считают, что работа, которую они делают, имеет значение только в этой временной жизни, потому что после того, как мы умираем, это конец. Они идут по стопам Христа, но без вечной цели.

Я считаю, что смятение, с которым сталкиваются многие тысячелетники прямо сейчас, можно было бы устранить, просто вернувшись назад ко Христу, дав Ему шанс, присоединившись к тому, что Он начал 2000 лет назад, и обретя чувство божественной цели, которая выходит за пределы этой жизни.

Миру необходимо, чтобы представители поколения 2000-х стали снова ходить в церковь. Мир нуждается в тысячелетниках, которые снова и снова устанавливают связь с Богом. Как мир, и как поколение, что бы мы ни делали, чтобы стать счастливыми, похоже, не работает. Так почему бы не попытаться воссоединить себя с Христом? Ведь нам, в буквальном смысле, нечего терять.

Оригинал статьи был опубликован на сайте Deseret News. Автор Грег Тримбл. Переводчик Елена Шэннон.