Лев Толстой. В поисках истины.

Сущность всякой веры состоит в том,

что она придает жизни такой смысл,

который не уничтожается смертью.

Л. Толстой

Был период, когда Лев Николаевич Толстой прочно занял позицию в списке моих любимых писателей.

Глубокая психологичность, некоторый трагизм и даже надрыв, и всегда духовный поиск – перед всем этим сложно было оставаться равнодушной.

Я читала его «Воскресенье» и поражалась тому, что находятся люди, считающие Толстого не только далёким от христианства, а и вовсе неверующим человеком.

Мысли писателя, вложенные им в уста героя его произведения Нехлюдова, казалось, говорили сами за себя: “То же самое делаем мы, – думал Нехлюдов, – живя в нелепой уверенности, что мы сами хозяева своей жизни,  что она дана нам для нашего наслаждения. А ведь это очевидно нелепо. Ведь если мы посланы сюда, то по чьей-нибудь воле и для чего-нибудь. А мы решили, что живем только для своей радости, и ясно, что нам дурно, как будет дурно работнику, не исполняющему воли хозяина. Воля же хозяина выражена в этих заповедях. Только исполняй люди эти заповеди, и на земле установится царствие божие, и люди получат наибольшее благо, которое доступно им».

Впрочем, нельзя не признать, что взгляды Льва Николаевича на религию и отношения человека с Богом, действительно сильно отличались от общепринятых тогда, да и сейчас. Наверное, истина, как она есть, очень проста, понятна и органична.

Но путь к ней, поиск её часто оказывается делом совсем не лёгким – слишком много вокруг разноречивых мнений и теорий, слишком много традиций и привычных ритуалов, камуфлирующихся под истину и обвиняющих всякого, кто посмеет в них усомниться в предательстве и непочтении к предкам. А между тем, нашим предкам, уже перешедшим ту черту, за которой остаётся всё земное, временное и напускное, менее всего нужны наши заблуждения.

Лев Толстой искал истину

И Лев Толстой искал истину. Большую часть своей жизни он посвятил этим поискам. Его эрудиция, глубокий ум и хорошее знание языков, в том числе древнегреческого и древнееврейского, немало способствовали ему в этом поиске, позволяя изучать самые разные учения и религии и размышлять над ними.

Результатом его размышлений фактически стало формирование отдельной религии и собственных взглядов на неё, которые, конечно, не могли не отразиться и в его произведениях. Так, в автобиографическом произведении «Исповедь», впервые опубликованном в 1884 году, Толстой сделал попытку выразить своё понимание смысла и значения жизни, выстраданное в мучительных и страстных поисках. Вопрос, не дававший писателю покоя, был прост: есть ли у жизни смысл, который не уничтожается неизбежностью смерти?

Служение людям, личное развитие, накопление благ кажутся бессмысленными, если общее значение жизни непонятно. Лишь обращение к простодушной народной вере стало для писателя исходной точкой, с которой, по новым убеждениям Толстого, началось его духовное исцеление.

Отлучение от православной церкви

Хотя свою теорию Лев Николаевич применял по отношению к собственной жизни, не претендуя на роль проповедника, у него начали появляться последователи. Возможно, это стало одним из факторов, повлиявших на решение господствовавшей в стране Православной Церкви отлучить Льва Толстого.

В  1901 году Синод окончательно склонился к мысли о публичном осуждении писателя и об объявлении его находящимся вне церкви, что сделало Толстого объектом многочисленных обвинительных и недобрых писем от прочитавших постановление. В ответ на это Лев Николаевич написал: «То, что я отрёкся от церкви, называющей себя православной, это совершенно справедливо. Но отрёкся я от неё не потому, что я восстал на Господа, а напротив, только потому, что всеми силами души желал служить ему».

Он был отделён от Церкви, но не от Бога. Толстой глубоко верил в то, что Бог – это не обряды, а непритворная и безграничная любовь, и мечтал о всеобщем братстве и единении в Едином Боге.

Интерес Толстого к мировым религиям

Это искреннее желание Льва Николаевича служить Господу побуждало его интересоваться духовной жизнью человечества. «Я не говорю, чтобы моя вера была одна несомненно на все времена истинна, но я  не  вижу  другой – более  простой, ясной и отвечающей всем требованиям моего ума и сердца; если я узнаю такую, я сейчас же приму  ее, потому что  Богу ничего, кроме истины, не  нужно», – писал он.

Толстой вёл переписку  с последователями самых разных учений по всему миру, собрав в своей библиотеке более

Книга Мормона с памятной надписью, полученная Львом Толстым от Сюзы Янг-Гейтс

двадцати тысяч религиозных изданий. Будучи сам отвергнут официально признанной религией, он с пониманием относился к тем, кто также в поисках истины оказывался в меньшинстве и страдал от преследований.

“Книга Мормона” в подарок

Среди корреспондентов Льва Толстого волею случая оказалась и Сюза Янг-Гейтс, последовательница тогда практически неизвестной в России Церкви Иисуса Христа святых последних дней. Именно от неё Лев Николаевич получил в подарок две прекрасно изданные книги: «Книгу Мормона» и «Жизнь пророка Джозефа Смита», которые до сих пор находятся на видном месте в  книжном шкафу дома писателя в Ясной Поляне. И хотя в книгах нет явных пометок, сделанных рукою писателя, весьма вероятно, что он читал их. Во всяком случае, Толстой имел вполне сформированное мнение о религии святых последних дней.

Конечно, для писателя, имевшего очевидную предубеждённость против всякой формы организованной религии, а также по-своему представлявшему роль Христа, было невозможно принять то, чему учила Церковь Иисуса Христа Святых последних дней. Даже несмотря на то, что в его взглядах многое соответствовало представлениям последователей этой Церкви.

Так, подобно святым последних дней, Толстой был не согласен с учением некоторых церквей о том, что человек от своего рождения, по своей сущности является порочным и грешным, так как, по его мнению, такое учение «под корень подсекает все, что есть лучшего в природе человека»; кроме того он отрицал необходимость крещения младенцев, видя в этом действии «явное извращение всего того смысла, который могло иметь крещение для взрослых, сознательно принимающих христианство»; и был противником почитания икон и мощей.

Лев Толстой о Церкви Иисуса Христа святых последних дней

Несмотря на очевидные разногласия в понимании вопросов религии, Лев Толстой, в отличие от множества русских авторов, с уважением отзывался о Церкви Иисуса Христа святых последних дней.

Старейшина Церкви, ЛеГранд Ричардс в своей книге «Чудно и дивно» описал случай, произошедший с доктором Эндрю Д. Уайтом, который будучи министром иностранных дел Соединенных Штатов в России, в 1892 году имел возможность провести некоторое время с графом Львом Толстым.

Во время их встречи Лев Толстой сказал доктору Уайту: «Я бы хотел, чтобы вы рассказали мне о вашей американской религии». Доктор Уайт объяснил, что в Америке существует множество религий и ни одна из них не является государственной. Граф Толстой ответил: «Мне это известно, но я хочу знать об американской религии. Католицизм возник в Риме; епископальная церковь зародилась в Англии; Лютеранская – в Германии, но Церковь, о которой я говорю, возникла в Америке, и широко известна как мормонская церковь.Что вы можете сказать мне об учении мормонов?»

Доктор Уайт признался, что он почти ничего не знает об этой религии. На что Толстой сказал: «Доктор Уайт, Я крайне удивлен. Они учат людей не только о Небесах и сопутствующей им славе, но о том, как жить, чтобы их социальные и экономические взаимоотношения имели твердую основу. Если люди будут следовать учениям этой Церкви, ничто не сможет остановить их прогресс – он будет безграничен. Если Мормонизм просуществует неизмененным, пока не достигнет третьего и четвертого поколений, ему суждено стать величайшей силой, которую когда-либо знал мир».

Эстафета интереса между писателем и членами Церкви

Уже в середине двадцатого века младшая дочь великого писателя, проживавшая в эмиграции Александра Толстая, побывала в Солт-Лейк-Сити, главном городе Церкви Иисуса Христа святых последних дней. Она выступила перед студентами Университета Бригама Янга с лекцией о жизни и философии графа Льва Толстого, таким образом, продолжив эстафету взаимного интереса между писателем и членами Церкви.

Автор: Анна.